Авторы киносборника «33 слова о дизайне» ищут его российские особенности | Финансовый портал
В выходные по всей стране пройдет фестиваль Beat Weekend, где покажут главные хиты недавнего Beat Film Festival: «Студию 54», Raving Riot, «Дух Баухауса», «Берлинский фейсконтрольщик». Их дополнит премьера киноальманаха «33 слова о дизайне», создатели которого пробуют разобраться, существует ли особенный «русский дизайн». И если да, то в чем его суть.
«33 слова о дизайне» придумали и сняли руководители онлайн-школы дизайна Bang Bang Education Наталья Климчук, Тим Черный и Ольга Морозова. Для них это уже далеко не первый опыт видеоразговоров о дизайне: в прошлом году их усилиями вышли схожий по формату с нынешней премьерой фильм «Сто лет дизайна» и большая серия видеоинтервью с героями отечественной дизайн-индустрии, от звезды Покраса Лампаса до шрифтовиков и типографов. В фильмах и видео Bang Bang Education стараются не просто перечислять факты, а копать поглубже. «Сто лет дизайна» начинается рассказом основателя дизайн-студии Letterhead Юрия Гордона о начале школы Bauhaus, которое он предлагает считать моментом появления дизайна как такового. Именно тогда искусство и ремесло сошлись в одной точке, в чем-то перестав быть самими собой и став чем-то совершенно новым – дизайном, говорит Гордон, давая определение новой дисциплине как единству формы и функции. Итог столетней истории подводит уже дизайнер Антон Шнайдер: дизайнера как профессии больше нет, главными стали скорость и функционал, а дизайну как чему-то созданному исключительно ради визуального ряда, места в будущем нет. Между этими двумя тезисами идет рассказ о постепенном дрейфе дизайна от искусства к чистой коммерции. Конечно, с попытками рассказчиков объяснить, почему все вышло именно так.
Юрий Гордон делится мнением о дизайне уже во втором фильме Bang Bang Education /Кадр из видео «33 слова о дизайне»
Для сборника «33 слова о дизайне» мнением о специфике русского дизайна делятся 33 современных отечественных дизайнера. Хронометраж их видео примерно одинаков (2–3 минуты), хотя есть и более продолжительные.
Среди героев в основном графические и промышленные дизайнеры, а, например, дизайнеров моды и архитекторов нет. «Конечно, выборка субъективная, можно было снять фильм с другими людьми», – соглашается Наталья Климчук. Выбор героев она аргументирует тем, что, сняв до этого «Сто лет дизайна» и множество видеоинтервью, уже понимала, «чье высказывание на заданную тему будет интересным»: «Нам было важно показать, как много в русском дизайне вдумчивых людей, которым не безразлично, какие эстетические и этические принципы мы (те, кто думает на русском языке и занимается дизайном) выбираем нести в мир». Хотя не обошлось и без исключительно практических корректировок: фильм начали делать полгода назад, и кто-то не смог участвовать, кто-то не захотел, а кто-то в последний момент понял, что ему нечего сказать. А в конце альманаха, на второй минуте титров, есть блок «еще 33», в котором на тему дизайна в России высказываются еще 33 дизайнера.
Если «Сто лет дизайна» снят плюс-минус полностью в формате интервью и ответов спикеров (разве что где-то герой просто сидит на стуле или за столом и рассказывает, а где-то повествование дополнено визуальным рядом на заданную тему), то в «33 словах о дизайне» спикерам, очевидно, предоставили свободу самовыражения. В результате альманах получился очень разножанровым. Здесь и видео от первого лица с простым ответом на поставленный вопрос, и крупные планы пейзажей, и психоделика, и рейв-вечеринка. Что, впрочем, логично: очевидно, что русский дизайн для всех разный.
Единого мнения о том, существует ли русский дизайн, нет. Кто-то считает, что делить дизайн по национальному признаку не нужно – есть только хороший или плохой. Другие уверены, что русский дизайн существует (как и финский, немецкий и т. д.). Просто потому, что культурная среда и историческая память неизбежно формируют культурный код, влияют на мировоззрение, взгляды и вкус дизайнера.
На этом месте у отвечающих возникает еще одна развилка: а если русский дизайн есть, то он хороший или какой? И снова мнения делятся, хотя и не поровну. Большинство все же склоняется к тому, что отечественный дизайн уже вышел на мировой уровень. При этом, как часто бывает в подобных опросах о месте России на карте, наиболее высоко страну оценивают молодежь и иностранцы. Последние вообще наш дизайн откровенно хвалят, а свой опыт работы или пребывания в России (как и своих российских коллег) вспоминают исключительно с теплыми чувствами. Ветераны, как водится, менее лояльны. В одном из последних эпизодов дизайнер Артемий Лебедев рассказывает об убогости отечественного продукта на примере мультипликации, обращая внимание, что в зарубежных мультфильмах глаза персонажей живые и передают эмоции, а у нас – застывшие и всегда одинаковые. Здесь, наверное, было бы хорошо ввернуть закономерный вопрос, как Лебедев оценивает сделанный его студией дизайн навигации московского метро, к которому у горожан масса претензий. Спойлер: частичный ответ на этот вопрос в середине фильма дает один из дизайнеров, работавший непосредственно со схемой метро. Спойлер номер два: оценивают нормально, а то, что ничего невозможно понять, – так это потому, что очень сложно разместить на сравнительно небольшой схеме много букв.
Жанры собранных видео колеблются в диапазоне от простых обращений от первого лица до мини-фильмов /Кадр из видео «33 слова о дизайне»
Понятно, что ни один фильм не может объять необъятное, и авторы «33 слов о дизайне» сконцентрировались на профильной сфере. Но все же включить в ленту мнение тех же дизайнеров моды было бы полезно. В первую очередь потому, что вопрос, нужно ли моде нести отпечаток национальной идентичности, актуален и для российской моды, и для моды вообще.
С одной стороны, в нашей стране акцента на «русскость» как будто принято стесняться. Понятно, что очень долго эта самая русскость трактовалась настолько плоско и стереотипно (красавицы с длинными светлыми волосами в красном и мехах), что сложилось мнение, будто дизайнерам с хорошим вкусом и метящим на международный рынок лучше с ней не связываться. Да и многие эксперты говорят, что современный рынок столь глобален, что никто уже не выбирает одежду, ориентируясь на культурные коды, – только на собственный вкус, функциональность и т. п.
Но, с другой стороны, многие успешные и признанные дизайнеры стали таковыми не сами по себе, а именно в контексте национальной идентичности или школы. Как японцы в 1980-х или бельгийцы в 1990-х. Не говоря уже, например, об итальянцах и французах, которым, в общем-то, скорее всего и в голову не придет отнекиваться от своего происхождения. Наконец, никто не мешает трактовать «русский след» дерзко, современно, с вызовом – были бы желание и талант. Как здесь не привести в пример Гошу Рубчинского, одного из любимцев западной прессы. Для нее тренировочные штаны и олимпийки Gosha Rubchinskiy – самый что ни есть «русский дизайн».
